О каких же трех сегулот и трех Святых Именах идет речь, которые были открыты Баал Шем Тову без позволения разглашать их?
В прошлом очерке мы начали излагать основные постулаты, на которых базируется современная еврейская философия, важная роль среди которых отводится мистическому знанию - Каббале. В частности, мы коснулись вопроса достоверности Б-жественного происхождения этого знания, которое пришло к нам из глубины веков. И, как нам удалось проследить, истоки традиции ведут непосредственно к Моше Рабейну (Моисею). Мы уже упоминали, что момент зарождения учения хасидизма, и, выражаясь современным языком, еврейской философии описывается в письме Баал Шем Това к своему родственнику Гершону Китоверу. Письмо в необходимом объеме было приведено в прошлом очерке, а сейчас лишь напомним, что в результате внутренней медитации душа Баал Шем Това вознеслась в чертог Мошиаха (Мессии), который велел Баал Шем Тову распространять его учение, кроме трех сегулот и трех Святых Имен. О каких же трех сегулот и трех Святых Именах идет речь, которые были открыты Баал Шем Тову без позволения разглашать их?
Существует устное предание, которое гласит, что два из них относились к йихуда илаа (высшему единству Творца, при котором все творение сводится на нет во всеобъемлющем Бытии Б-га) и йихуда татаа (низшему единству Творца, при котором Б-жественность пронизывает собой все творение, включая измерения пространства и времени).
Коль скоро в приведенном выше письме Баал Шем Тов ясно говорит о запрете открывать вверенные ему тайны, как же все-таки была передана его весть последующим поколениям?
В традиции хасидизма известна история, повествующая если не о прямой передаче самого тайного учения, то хотя бы о получении позволения сообщить это учение другим. Произошла она в ту пору, когда рабби Шнеур Залман из Ляд (основатель движения ХаБаД) был заточен в царскую тюрьму вследствие сфабрикованных обвинений, выдвинутых против него противниками хасидизма. Перед тем как предстать перед судом, он имел видение (о достоверности подобных видений см. предшествущий очерк) - его посетили Магид из Межирича (непосредственный учитель рабби Шнеур Залмана) и сам Баал Шем Тов, явившиеся из Мира Истины. Рабби Шнеур Залман спросил их, за что на его долю выпали столь тяжелые испытания и что от него в данных обстоятельствах требуется. Ответ, который он получил, заключался в том, что [небесное] обвинение против него объясняется допущенным им откровениям в распространении тайного учения. Тогда р. Шнеур Залман спросил Магида и Баал Шем Това, следует ли ему отказаться от выбранного им пути. Но они отвечали, что нет. Раз уж он начал, то не должен останавливаться - напротив, после освобождения, ему следует продолжать действовать с еще большим размахом (так на самом деле и случилось, что видно при сравнении книг р. Шнеура Залмана, написанных перед его тюремным заключением и после - "перед Петербургом" и "после Петербурга", как нарекла их хасидская традиция). Р. Шнеур Залман просил своих "гостей" помочь ему в этом деле, на что было получено их благословение. Поэтому. совершенно не случайно дата освобождения рабби Шнеур Залмана из тюрьмы, по еврейскому календарю 19 кислева, отмечается в наше время как новый год хасидизма.
Позже во время беседы с рабби Леви Ицхаком из Бердичева, которая была записана их учениками, на свадьбе их внуков, рабби Шнеур Залман сказал, что ему было не только позволено раскрыть и распространить учение Баал Шем Това, но и недвусмысленным образом поручено это сделать.
Итак, Баал Шем Тову в мистическом разговоре с Мошиахом, было открыто тайное в то время учение, распространение которого должно подготовить мир к приходу Мошиаха. Эта важная миссия была поручена свыше Рабби Шнеур Залману из Ляд.
Парадоксы еврейской истории
Парадокс: Каждый виток гонений на евреев сопровождается новыми всплесками мудрости и учености.
Наверное, такое количество парадоксов, какое мы находим в еврейской истории, вообразить просто невозможно. Ну, возьмите хотя бы ту огромную массу книг, которые освещают еврейскую историю: многотомные фолианты, справочники, учебники, брошюры, проспекты и т.д. Число же авторов, подвязавшихся на этой бездонной ниве, уже давно переполнило все каталоги известных библиотек мира. Нетрудно догадаться, что такой широкий «ассортимент», предложенный на рынке, определяется отнюдь не маленькой аудиторией любителей покопаться в еврейской истории. Что же все они ищут в событиях давно ушедших времен? Оставим этот вопрос на совести каждого из «искателей». Мы же поделимся с вами тем видением истории, которое еврейская традиция донесла до нас: народ Израиля рождается в недрах египетского рабства и выходит оттуда с чудесами и знамениями получить Тору – Б-жественную мудрость на горе Синай; евреи захватывают землю Израиля и селятся на ней; как только народ начинает забывать о своей миссии - служить Вс-вышнему, появляются пророки, чьи слова до сегодняшнего дня вдохновляют все человечество; евреи строят Иерусалимский Храм, который дважды был уничтожен, а народ изгнан из земли Израиля, именно в это время появляется Мишна и впоследствии Гемора, известные широкой публике как Талмуд; изгнание затягивается, и евреи в результате постоянных гонений расселяются по всем уголкам земного шара; каждый новый этап расселения сопровождается новыми интеллектуальными всплесками в исследовании Торы. Так, одна из самых мрачных страниц еврейской истории – резня на Украине под руководством Богдана Хмельницкого (мах шмо) - сопровождалась зарождением в высшей степени глубоко философского учения – хасидизма. Нетрудно заметить в этом схематическом описании парадоксальную закономерность - каждый виток гонений на евреев сопровождается новыми всплесками мудрости и учености.
Теперь попробуем разобраться в этом парадоксе, для чего обратимся к истории зарождения хасидизма.
Баал-Шем-Тов (1698-1760), родоначальник хасидизма, начал распространять идеи и идеалы мистической еврейской традиции с небывалым размахом, таким образом, чтобы они могли быть впитаны всеми евреями, даже людьми простыми, не сведущими в тонкостях Талмуда. Много времени он провел, разъезжая по городам и весям, населенными обычными евреями, обращаясь к своим слушателям с незамысловатыми историями или комментариями описанных в Торе событий. Он учил, что каждый еврей способен служить Вс-вышнему с любовью и благоговением, даже если он не ученый в Торе человек. Так, согласно учению Баал-Шем-Това, самые простые люди, проникновенно повторяя слова молитв и Псалмов, даже когда им неведомо их значение, или проявляя любовь к ближнему, могут достичь, таким образом, внутренней близости к Творцу. Главное – это искренние и реальные поступки, проникнутые почитанием Вс-вышнего.
Такие идеи легко находили понимание у простых людей, и этого оказывалось более чем достаточно, чтобы воспламенить их сердца любовью к Творцу, к своему народу и Торе, так что обыкновенный человек возвращался к своим насущным заботам и нередко нищенскому существованию воодушевленный и ободренный. Но при всем при том слова Баал-Шем-Това неизменно опирались и намекали на сокровенные истины мистических тайн Торы. Только ученики Баал-Шем-Това, сопровождавшие учителя в поездках, были способны понять внутреннюю суть этих учений, облеченную в столь незатейливую форму, и черпали из них вдохновение и новое понимание глубин Торы.
В эпоху преемника Баал-Шем-Това рабби Дов Бера, Магида из Межерича (1698-1772), учение хасидизма кристаллизовалось и получило широкое распространение. Магид, следуя по стопам учения Баал-Шем-Това, создал группу близких учеников, которые разъезжали в качестве эмиссаров по всем областям Восточной Европы. Однако лишь в третьем поколении с появлением рабби Шнеур Залмана из Ляд (1745-1813) учение хасидизма приняло вид обстоятельной и всесторонней системы мысли.
В прошлом очерке мы упомянули историю заключения р. Шнеура Залмана в Петропавловскую крепость и мистического посещения его камеры Баал-Шем-Товом и Магидом из Межерича. В ответ на вопрос р. Шнеура Залмана, следует ли ему в случае освобождения прекратить распространение учения хасидизма, он получил указание, что, напротив, после освобождения он должен продолжать в том же духе и даже с еще большим размахом. Легко прослеживается разница между тем, как р. Шнеур Залман преподносил учения перед своим заключением и после. До 1799 года его стиль характеризовали краткость и сжатость, перенятые им от Магида. После освобождения из заключения в Петербурге характер его учения заметно меняется: их тематика расширяется и объяснения углубляются. Разница между этими двумя периодами настолько бросалась в глаза, что Любавичский Ребе пятого поколения, р. Шаолом Дов Бер (1860-1920), обозначил их как периоды "до Петербурга" и "после Петербурга".
Интересный анализ истории с арестом и освобождением р. Шнеура Залмана мы находим у нынешнего Любавичского Ребе рабби Менахема Мендла Шнеерсона. Этот эпизод, как мы увидим из дальнейшего, является ключевым в появлении и становления школы Хабад.
Как отмечает Ребе, Баал-Шем-Тов и Магид открыли р. Шнеуру Залману, что истинной причиной его заточения является «небесное обвинение», вызванное широтой и размахом распространения сокровенных тайн Торы. Соответственно сам р. Шнеур Залман утратил уверенность в правильности избранного им пути. Поэтому родоначальники хасидизма ответили ему, что он должен продолжать в том же духе и даже с еще большим размахом.
Этот факт требует пояснений. Дело в том, что «небесное обвинение» такого рода уже имело место в эпоху жизни Магида. По хасидской традиции, однажды случилось так, что по неосторожности одного из учеников клочок бумаги, на котором были записаны сокровенные тайны Торы, оказался в нечистом месте. Как следствие, Магид навлек на себя «небесное обвинение» в разглашении тайн Торы - его вина состояла в том, что "камни святилища [оказались] раскиданы по всем перекресткам" (Плач 4,1). Рабби Шнеур Залман, однако, сумел снять это обвинение, приведя доводы оправдания этого факта в следующей притче. Сын царя опасно заболел, и ничто не могло его излечить, кроме снадобья, изготовленного из редчайшего драгоценного камня. Единственный образчик такого камня составлял главную драгоценность царского венца. Камень, согласно рецепту, нужно было растереть в порошок, смешать с водой и влить в рот смертельно больного царевича, полагаясь на то, что нескольких капель, которые ему, быть может, удастся проглотить, возможно, спасут его жизнь. То же самое и в нашем случае, утверждал р. Шнеур Залман. Откровение тайн Торы (самого драгоценного камня в венце Царя) - единственный способ спасти жизнь царевича (еврейского народа), даже если большая часть снадобья пропадет.
Если р. Шнеур Залман сумел посредством этой притчи снять «небесное обвинение» в раскрытии тайных учений, будучи учеником Магида, тогда почему же, спрашивает Ребе, он не воспользовался ею для снятия обвинения с самого себя?
еликатесы для еврейской души
"В сии поздние поколения раскрытие этой мудрости (учения Каббалы) позволительно и, более, того является мицвой (в смысле обязанности)». Аризаль
В предшествующем очерке мы начали анализ возникновения философской школы Хабад, воззрения которой оказали огромное влияние на всю современную систему традиционных еврейских ценностей. В процессе обсуждения был задан очевидный вопрос: «Почему рабби Шнеур Залман, основатель школы ХаБаД, не предпринял попытку снять с себя «небесное обвинение», в результате которого он оказался в заточении в Петропавловской крепости, хотя подобное обвинение против его учителя Магида из Межеричи было аннулировано благодаря его аргументированному оправданию. Нынешний Любавический Ребе М.М. Шнеерсон довольно подробно освещает этот вопрос в своих беседах. Главным ключом к разгадке этого вопроса служит одно очень важное замечание, сделанное великим каббалистом 16 века рабби Ицхаком Лурией, Аризалем, который публично объявил, что "в сии поздние поколения раскрытие этой мудрости (учения Каббалы) позволительно, и более того, является мицвой [в смысле обязанности]». Во времена Аризаля подобное утверждение было большим откровением, поскольку в прежних поколения еврейское мистическое учение – каббала- было уделом избранных мудрецов, обладавших особыми способностями. К тому же раскрытие мистических знаний именно «поздним поколениям» противоречит общему принципу, согласно которому каждое последующее поколение менее достойно, обладает значительно меньшими знаниями и интеллектуальными способностями, чем предшествующее.
Как поясняет Ребе, само собой разумеется, что ограничения, связанные с изучением мистических аспектов Торы, были вызваны не каким-то изъяном в самой Торе, а неспособностью изучающих каббалу постичь ее мудрость в необходимой полноте, и как результат, такие несовершенные знания могут принести больше вреда, чем пользы. Но, что касается самой Торы, то мистическая традиция представляет собой столь же неотъемлемую ее часть, как и Талмуд, Шулхан Арух и т.п, которая имеет непосредственное отношение к любому еврею, ибо каждый еврей получил Тору себе в наследие. Более того, каждому еврею вменяется в обязанность изучать эти тайные аспекты Торы, так же как от него требуется изучать ее открытую часть. Именно поэтому с наступлением эры Мошиаха изучение Торы будет сосредоточено на эзотерических ее аспектах ("знание Б-га"), как это отмечено у Рамбама.
Отвечая на вопрос Почему только в поздних поколениях согласно Аризалю, "откровение этой мудрости позволительно и представляет собой мицву", Ребе предлагает два объяснения:
1) Как мера, способствующая укреплению веры еврейского народа. В введении к "Путеводителю для колеблющихся" Рамбам пишет, что позволил себе открыть некоторые возвышенные материи на основании правила Талмуда, согласно которому иногда невозможно действовать во имя Б-га без "нарушения»" - в данном случае запрета на открытии мистических тайн Торы. На самом деле, это не составляет нарушения законов Торы. Напротив, это всегда делалось именно ради подкрепления авторитета Торы (когда мудрецы поколения усматривали в этом необходимость). Рамбам понимал, что многие интеллектуалы в его поколении серьезно заблуждаются в своих оценках еврейской традиции. Чтобы восстановить и укрепить их веру, он и был вынужден открыть некоторые мистические понятия. Так же обстоит дело с раскрытием тайн Торы в «поздних поколениях», которые способствуют укреплению веры еврейского народа в эпоху духовной тьмы и отчуждения.
2) Как необходимое условие для подготовки к Мессианской эре, для того чтобы, по словам Рамбама, "выправить пути евреев и подготовить сердца их" к приходу Мошиаха. Осуществить это возможно лишь путем раскрытия эзотерической мудрости Торы по причинам, о которых упоминалось выше.
Продолжая свое рассуждение, Ребе указывает, что наряду с двумя причинами откровения тайн Торы существует два способа, какими тайны эти открываются:
1) Способ, при котором акцентируется знание самой сути идеи, выражаемой в как можно сжатой форме, сопоставимой с форматом Мишны. Суть идеи выражается в виде некой "точки", практически не имеющей размеров и неуловимой, понять которую можно в основном душой, но не разумом.
2) Способ, при котором предмет подробно обсуждается и разъясняется в стиле талмудической диалектики. Книга Зоhар называет этот процесс "питанием" тайнами Торы. Иными словами, б-жественные материи разъясняются так, что могут быть поняты умом и таким образом стать "пищею для души".
По утверждению Ребе, конкретный способ, каким открываются тайны Торы (либо в сжатой форме, как в Мишне, либо пространно, как в Талмуде), определяется причиной их откровения в поздние поколения:
Когда откровение тайн Торы имеет цель разбудить и укрепить веру еврейского народа в эпоху духовной тьмы и отчуждения, тогда требуется открытия этих тайн в четкой и краткой форме, как можно более сжато. Поскольку для восприятия на уровне души такого учения вполне достаточно.
Но если откровение тайн Торы подразумевает "подготовку к Мессианской эре", в которую изучение Торы сосредоточится на мистических ее аспектах ("знание Б-га"), то ясно, что и для подготовки к этой эре необходимо раскрытие этих мистических понятий, как можно более ясно и широко.
На основании всего изложенного, Ребе объясняет характер «небесного обвинения», выдвинутого против рабби Шнеура Залмана. Если Баал Шем Тов и Магид старались раскрывать тайные учения как можно более сжато, в виде почти неосязаемых "точек", то р. Шнеур Залман раскрывал эти учения экстенсивно, сопровождая каждое утверждение подробным разъяснением. Именно это различие между учением его предшественников и его собственным возбудило новое обвинение против рабби Шнеура Залмана, и по этой же причине он не мог снять с себя это обвинение, воспользовавшись аргументацией, которую он изложил в притче о царском сыне. Ведь для пробуждения еврейской души была необходима лишь «капля-другая драгоценного снадобья» - т.е откровения тайных знаний в сжатой форме. Когда же рабби Шнеур Залман начал обучать своих учеников сокровеннейшим тайнам Торы экстенсивно, то было выдвинуто новое «небесное обвинение», поскольку опасность для жизни «царевича» уже миновала, ибо учения Баал-Шем-Това и Магида достигли своей цели, вернув прежнюю уверенность еврейскому народу.
Когда рабби Шнеур Залман выразил свои сомнения по поводу того, следует ли ему и дальше раскрывать тайны Торы так, как он это делал прежде, Баал-Шем-Тов и Магид ответили, что его самопожертвование (месирут нефеш) во имя подготовки сердец евреев к приходу Мошиаха привело к снятию выдвинутого обвинения. Таким образом, путь, открытый рабби Шнеур Залманом, получил оправдание свыше, а сам он - позволение продолжить свою деятельность с еще большим размахом. Необходимо отметить, что это не означает, будто р. Шнеур Залман был просто вознагражден за свое самопожертвование ради еврейского народа. Как раз наоборот, способность пойти на самопожертвование стало обретением им способности открывать тайны Торы, ибо сущность души, которая обусловливает способность на самопожертвование, неразрывно связана с сокровеннейшими тайнами Торы.
Так появилось учение хасидизма ХаБаД. Людям, осведомленным в Торе, но незнакомым с идеями хасидизма, это учение дало возможность впитать доктрины хасидизма без той эмоциональной оболочки, которую противники хасидизма усматривали недостойной подорожания.
РЕГИСТРАЦИЯ
Диагноз: обморочное состояние
В эпоху Баал-Шем-Това еврейский мир был погружен в состояние духовного "обморока".
из 2
После того как в предшествующих очерках мы обсудили историю появления хасидизма, теперь постараемся определить его природу, а также его творческий вклад в изучение Торы и влияния на еврейскую жизнь. На этот счет мы находим пять наиболее значимых достижений, которые отмечаются как уникальная заслуга хасидизма.
1) В эпоху Баал-Шем-Това еврейский мир был погружен в состояние духовного "обморока", и учение Баал-Шем-Това, основателя хасидизма, вдохнуло новую жизненную энергию в еврейский народ, что вывело его из этого состояния.
2) Хасид - это тот, кто делает больше, чем того требует буква закона.
3) Отличительное свойство влияния хасидизма на человека состоит в том, что естественные свойства человека преображаются в Б-жественные способности. Рабби Шнеур Залман, автор книги Тания, выразил это следующим образом. Вся идея хасидизма состоит в преображении природы характерных особенностей человека. Это означает изменение не только его природных характеристик, но и самой природы его характера.
4) Учение хасидизма открывает каждому (включая и тех, кто не обладает возвышенной душой) возможность понять и постичь Б-жественность . Разъясняя идеи мистической части Торы, хасидизм делает ее доступной интеллекту с помощью примеров и аналогий, основанных на психологии и физической деятельности человека.
5) Квинтэссенция хасидизма – излияние Б-жественного света нового уровня из сокровенного уровня Кетер и даже из еще более высокого источника – это излияние из сокровенного уровня самого Атика, каковой есть уровень Эйн Соф в Радле. (Эти каббалистические термины будут объяснены ниже. Сейчас достаточно сказать, что обсуждаемый уровень настолько возвышен, что является абсолютно не познаваемым, и не только из-за своей особенной глубины, но и просто потому, что находится за гранью познания.)
После короткого перечисления достижений движения и учения хасидизма остановимся более подробно на каждом из них.
ОБМОРОЧНОЕ СОСТОЯНИЕ НАРОДА
Когда Баал-Шем-Тов приблизительно в 1734 г. появился на исторической сцене, положение иудаизма и еврейства в Восточной Европе было поистине отчаянным. Религиозная, социальная и экономическая дискриминация евреев, бывшая их уделом на протяжении поколений, переросла в открытое преследование. Обычный средний еврей того времени был существом забитым, отчаянно бедным и пребывал в постоянном страхе за свою собственную жизнь. Евреи были практически бесправны и вынуждены были оплачивать прихоти и капризы деспотичных помещиков. Положение усугублялось тем, что и доля среднего крестьянина-нееврея тоже оставляла желать много лучшего. Необходимо было найти «козла отпущения» за все зло мира. И кто годился на эту роль лучше чем беззащитный еврей? Церковь по своим собственным причинам смотрела на преследования сквозь пальцы, молчаливо одобряя вспышки антисемитизма. Более того, нередко именно она провоцировали антиеврейские выпады, кульминацией которых становились ужасные погромы еврейского населения.
В 1648 г., за пятьдесят лет до рождения Баал-Шем-Това, началось восстание казачества под предводительством гетмана Богдана Хмельницкого. И евреи стали одной из главных мишеней разъяренных казаков. Сея смерть и разрушение на своем пути, орды казаков пронеслись по Украине и Польше. Тысячи евреев были безжалостно убиты, а их дома и имущество - уничтожены. В течение двух мучительных лет это продолжалось практически беспрепятственно, пока казаков в конце концов не оттеснили обратно в их родные степи. Но пережившие эти потрясения еврейские общины ждали новые испытания. Вскоре они оказались в самой гуще военных действий между вторгшимися в Польшу русскими и шведскими войсками. Обе стороны считали евреев предателями и врагами, а стало быть, не было недостатка в актах мародерства и грабежах, часто выливавшихся в погромы. Антисемитские "кровавые наветы" тоже были тогда обычным делом.
Польша была не единственной страной, где евреи терпели чудовищные страдания. Тридцатилетняя война (1618-1648), прокатившаяся по Центральной Европе, опустошила множество общин в Германии и сопредельных странах, принеся евреям экономическое и социальное разорение. Частыми были религиозные преследования в Австрии и во многих других странах, где процветал официальный антисемитизм.
Многие евреи видели в этих событиях последние испытания, предшествующие Мессианской эре, которые предвидели и о котором писали Пророки.
И действительно, в этой благодатной атмосфере вскоре появился на сцене самопровозглашенный мессия Шабтай Цви (1626-1676). Погромы Хмельницкого он объявил "родовыми муками Мессианской эры", а себя самого - долгожданным спасителем. Вскоре он обрел многих приверженцев, включая некоторых выдающихся раввинов, которые поначалу поддерживали его притязания. Однако очень скоро эта мессианская мечта была вдребезги разбита отступничеством и переходом Шабтая Цеви в ислам вместе с некоторыми его последователями.
Примерно пятьдесят лет спустя на историческую сцену выходит другая псевдомессианская фигура Яаков Франк, современник Баал-Шем-Това и также уроженец Подолии. Живя в Салониках, Франк обратился в саббатианство, а в 1755, вернувшись в родные места, он собрал под свои знамена некоторое число верных последователей. Вскоре непотребные радения секты привлекли внимание раввинов, которые издали указ о его отлучении. Епископ Каменецкий увидел в этом возможность начать выступление против евреев и потребовал религиозного диспута между иудеями и франкистами. Диспут состоялся в июне 1757 г., и франкисты, разрекламированные как "иудеи - противники Талмуда", верующие в Троицу и другие основные христианские доктрины, естественно, были объявлены победителями в споре. Как следствие, было устроено публичное сожжение Талмуда. Внезапная смерть епископа дала евреям возможность подавить секту. Однако Франк и те, кто его поддерживал, обратились к архиепископу Львовскому с просьбой устроить новый диспут с иудеями.
Дискуссия состоялась в 1759 г. На сей раз франкисты заявили, что иудеи используют кровь христиан в ритуальных целях. Вскоре начались погромы, и Франк с его приверженцами в конечном счете обратились в христианство.
Последствия этих в высшей степени трагических событий были поистине губительны. Народ был раздавлен крайней нищетой, страхом перед враждебным населением, чувством отчаяния и покинутости.
Ко всему прочему обнищание еврейского населения достигло такого предела, что большинству народа, как правило, уже не могло быть обеспечено свободное образование. Более крупные общины содержали талмудические академии (йешивот), но учиться в них могли лишь немногие избранные. Так еврейский идеал учености и образованности стал уделом избранных. По мере ухудшения материального положения пропасть между образованной элитой и подавляющим большинством необразованных евреев становилась все шире, пока они практически не лишились общей почвы под ногами. Ряд ранних хасидских рабеим пишут об этой ситуации как о башне из слоновой кости, в которую замкнулась интеллектуальная элита: "Вместо того чтобы наставлять людей в том, что им надлежит делать [в плане практических соблюдения мицвот (заповедей)], они только и делают, что демонстрируют остроту своего ума и широту своей учености."
Духовное состояние евреев, живших в деревнях и местечках, на Украине, Волыни и Подолии, сделалось поистине катастрофическим. Широкое распространение среди необразованных евреев получили разного рода суеверия, амулеты, астрология и тому подобное.
Кроме того, неудавшиеся псевдомессианские движения возбудили в рядах авторитетных раввинов неугасающие подозрение и недоверие в отношении каббалы (эзотерического учения Торы) и к людям, пользующимся особым уважением у народа. Учение Каббалы прямо обвинялось в пособничестве саббатианским и франкистским сектам. Нужно ли говорить, что изучение Каббалы, бывшее когда-то весьма популярным среди многих раввинов и в талмудических академиях Польши и других стран, приобрело дурную славу и оказалось практически под запретом.
Это мрачное положение может быть названо "обморочным", поскольку "тело" еврейского народа, т.е. невежественные массы, почти полностью не осознавали, что у него есть еврейская душа, тогда как "голова" еврейского народа - ученая элита - почти совсем не осознавала существование какого-то тела, нуждавшегося в духовной пище и поддержке.
Диагноз: обморочное состояние
В эпоху Баал-Шем-Това еврейский мир был погружен в состояние духовного "обморока".
из 2
В прошлом очерке мы начали рассказывать о тех основных принципах, на которых акцентировали свое внимание учителя хасидизма, и той роли, которую эти идеи сыграли в еврейской истории. В настоящем же очерке мы вкратце рассмотрим смысл и значения двух новых принципов.
БОЛЬШЕ, ЧЕМ БУКВА ЗАКОНА
"Хасидом является тот, кто делает больше, чем того требует буква закона". Обычно считается, что требования закона есть долг, лежащий на каждом еврее, нравится это ему или нет. Учение же хасидизма рассматривает закон и заповеди не как ярмо, а как выражение любви Вс-вышнего к своему народу. Потому-то и возникает у хасида желание отплатить Б-гу той же монетой, исполняя заповеди с любовью.
Как разъясняет рабби Шалом Довбер Шнеерcон, пятый Ребе движения Хабад, это указывает, что человек не вынашивает замысла приобрести таким образом какую-либо выгоду для себя самого. В своем исполнении Закона, в своем изучении Торы и в своих отношениях с ближними хасид должен стремиться руководствоваться абсолютно альтруистическими побуждениями. Хотя, с точки зрения традиции, вполне позволительно заниматься собственным духовным просвещением и приобретением для себя духовных благ, например заслужить жизни в Грядущем Мире, более того, эти усилия достойны всяческой похвалы. Хасидом все же является тот, кто выходит за этот уровень и не имеет вообще никакого своего корыстного интереса. Это означает, что ради Вс-вышнего, Торы и ближних он готов пренебречь не только своей материальной выгодой, но и пожертвовать ради них даже выгодой духовной. Рабби Довбер приводит пример Моше (Моисея), произнесшего 515 молитв, дабы быть допущенным в Землю Израиля - не ради себя самого (достигая таким образом более высокого духовного уровня), но с тем, чтобы еврейский народ обрел способность раскрыть более высокий уровень Б-жественности в мире.
Сходным образом, когда Вс-вышний пригрозил стереть весь народ с лица земли за сотворение и почитание золотого тельца, оставив одного лишь Моше, от которого пообещал заново произвести весь еврейский народ, Моше возразил Ему: «И возвратился Моше к Господу, и сказал: “О, совершил этот народ великий грех, и сделали они себе божества золотые. И теперь, если простишь их грех, (хорошо); а если нет, то сотри меня из Твоей Книги, которую Ты написал» (Шмот 32:31-32). По разъяснению Раши, классического комментатора писания, Моше попросил, чтобы имя его было стерто из всей книги Торы, дабы никто не мог обвинить его в том, что ему не удалось добиться милосердия у Вс-вышнего для своего народа. Другой комментарий, который мы находим в учении хасидизма, разъясняет, что Моше рассуждал следующим образом: Вс-вышний сказал, что Он истребит всех евреев, кроме меня, от которого заново произведет весь народ. Итак, косвенная причина того, что Вс-вышний вообще рассматривает возможность истребления всего народа, - само мое существование. Стало быть, пусть я лучше буду изглажен из Торы и перестану существовать, не оставив тем самым никакой другой альтернативы, кроме прощения еврейского народа”.
Хасид, таким образом, не только отказывается от собственной выгоды (материальной или духовной), но даже не уклоняется от того, чтобы избежать вредf для себя пока сохраняется возможность принести тем самым пользу другому.
ИЗМЕНЕНИЕ ПРИРОДЫ ЧЕЛОВЕКА
"Отличительное свойство хасидизма в том, что естественные свойства человека могут быть преобразованы в Б-жественные." Самосовершенствование в учении хасидизма означает преображение не только естественных качеств, с которыми человек рождается, но и самой природы его характера. Рабби Шнеур Залман из Ляд выразил эту идею следующим образом: "Вся суть хасидизма в том, что человек должен преобразить природу своих мидот". В узком смысле слово "мидот" используется для обозначения эмоциональных атрибутов вроде любви, страха и т.п. Однако в более широком смысле оно относится к любой определяющей или ограничивающей характеристике вообще.
Объяснение здесь следующее. В учении хасидизма утверждается, что
человек обладает тремя душами или тремя типами сознания и источниками мотивации:
1) Б-жественной душой;
2) интеллектуальной душой;
3) естественной душой.
Каждая из них обладает интеллектуальными и эмоциональными способностями, соответствующими ее природе. Душа естественная называется также "животной душой", поскольку все ее желания и помыслы направлены на материальные и животные цели. Она постоянно поглощена заботой о собственной выгоде, используя свои интеллектуальные способности для реализации своих желаний и оправдания своих поступков. Эмоциональные способности животной души в совокупности обозначаются как йецер гара (склонность ко злу). Применительно к животной душе мы не можем использовать термины "самосовершенствование" или "самоулучшение". Она должна быть преображена целиком и полностью. Но поскольку это требует особых усилий, которые доступны каждому, то его естественные склонности ко злу должны быть до поры до времени просто укрощены - он должен заставить себя не говорить то, что хочет сказать животная душа, оставаться глухим к тому, что она хочет услышать, и закрывать глаза на то, что она хочет увидеть.
Подлинное служение Б-гу, однако, состоит не в укрощении, но, скорее, в исправлении {тикун) животной души. Этот процесс начинается уже в интеллектуальной душе. Средство самоисправления находится в изучении хасидской мысли. Человек должен изучать те идеи, которые он может легко понять и усвоить, а также вещи, которые будоражат его сердце.
Б-жественная и интеллектуальная души одинаково обладают эмоциональными атрибутами, или мидот. Мидот интеллектуальной души увлекают ее к тому, что ниже ее, в лучшем случае вызывая желание самоосуществления и самовыражения. Мидот Б-жественной души, напротив, притягиваются к тому, что выше ее. Таким образом, естественная тенденция Б-жественной души - выход за свои собственные пределы.
Теперь мы можем понять замечание р. Шнеура Залмана, что "вся суть хасидизма в том, что человек должен преобразить природу своих мидот". Это означает, что человек, согласно учению хасидизма, должен изменить мидот обеих этих душ. Что касается интеллектуальной души, то это подразумевает признание человеком своей обязанности творить добро и поступать справедливо, потому что так заповедовал Б-г, а не потому, что это приемлемо в рациональном отношении или является "добром" для него самого, т.е. не по своим корыстным причинам. Как указано выше, хасид служит, не ожидая награды за свое служение. Что касается мидот Б-жественной души, чье естественное желание - подняться над этим миром и прорваться к своему истоку в Б-ге, то хасидизм требует, чтобы человек направлял свои мидот на служение Б-гу в физическом мире путем практического исполнения заповедей.